Из книги "Ковчег", 1998
Стихотворения и поэмы
1975
* * *
На деревьях голо,
на дворе темно.
Но бумажный голубь
выпорхнул в окно.
Взвившись над домами
юно и свежо,
он пошёл кругами,
плавно так пошёл...
Март. Темно и сыро.
Дух предгрозовой.
Но парит над миром
голубь неживой.
А с соседней крыши
смотрят почтари,
мол, нельзя ль потише,
слушай, не дури.
Ишь, бумажный гений!
Что ль, у нас нет дел?
Лучше б на антенне
с нами посидел...
Воркотня на крыше
разрослась в трезвон.
Ничего не слышит,
слава богу, он.
Лёгкое паренье,
круг и снова круг -
лёгкое творенье
лёгких детских рук...
Кошке по сугробу
Вздумалось ползти:
белый в клетку голубь
выдохся почти.
Вот и неуклюжий
крыл последний взмах.
И бумажным клювом -
прямо в снег и прах.
Белые стихи
Мне снился город белой ночью,
кусты огромные сирени,
тяжёлая архитектура
прямых и очень старых улиц.
Той теплою июньской ночью
я видел молодые лица
неугомонных гитаристов,
их одноклассниц в белых платьях.
Они садились на скамейки
и открывали неумело
бутылки белого портвейна,
и сами над собой смеялись.
И улетал их смех мгновенно
белесым облаком воздушным
за площадь, за мосты, за крепость
и становился горизонтом.
Мне девочка одна сказала,
что, если подойти к причалу,
Увидеть этой ночью можно
весь белый свет, как на ладони.
И я пошёл. И всюду ждали
кумиры или властелины,
позеленевшие от влаги,
но были белыми их лица.
В ту ночь всё было необычно.
Была эпоха классицизма.
И мне классически свободно
писалось белыми стихами,
пока я тихо шёл на пристань,
где всех друзей своих увидел:
они сомкнулись тесным кругом,
оставив место одному.
* * *
Из царства аспирина
удрав на полчаса,
в платке пуховом Зина
глядит на чудеса.
В последнем листопаде,
чуть видимом вдали,
бронзовые пряди
свисают до земли.
И грустно сыроежке
одной среди травы
с проеденною плешкой
до самой синевы.
Но каждою осиной
вознёсся мирный лес
с таинственною силой
в свечение небес.
И девочка больная
в осенней полумгле -
как бабочка ночная
на розовом стекле.
