Из книги "Ковчег", 1998
Стихотворения и поэмы
1990
* * *
Когда поселится пришелец в
земле вашей, не притесняйте
его. Пришелец, поселившийся
у вас, да будет для вас то
же, что коренной житель
ваш; люби его, как себя, ибо и
вы были пришельцами в земле
Египетской: "Я Господь, ваш.
Левит, 19, 33 - 34
Я больше ничего не напишу:
наверное, устал от тёмной речи.
И если на земле ещё дышу -
то это дышит дух противоречья.
Не хочется живому исчезать,
хотя в разлуке, вряд ли, больше смысла.
Но родине мне нечего сказать:
меж нами даты... цифры... даты... числа.
В минуты роковые знанья нет
(когда ни славой не спастись, ни словом).
И стало кровью то, что звали кровом.
Слепила тьма - но выел очи свет.
С тобою не лукавлю, Моисей:
родная речь толкает в междуречье.
Здесь пробовали жить по-человечьи -
на этой
голой родине моей.
На мне вина Октябрьских стихий
за первую кровавую порошу.
Но, той вины не скидывая ношу,
я думаю о тех, кто – «не убий».
Разрушен невостребованный храм,
и мы уходим в новое изгнанье.
«Все заповеди в гости будут к нам -
но прежде Сына дай на поруганье», -
кричит толпа, перстами возносясь.
И плачут на ветру легионеры.
И снова на пороге новой эры -
нам комьями в лицо мирская грязь.
Но кто сказать успеет в пустоту,
как был неотвратимей с каждым годом
тот путь от Моисея ко Христу,
тысячекратно пройденный народом?